Роберт Х. Франк (Robert H. Frank), профессор экономики Корнельского университета.

Для экономистов характерна глубокая вера в эффективность рынка акций. Под этим мы подразумеваем, что цена акции содержит в себе всю информацию о ее текущих и ожидаемых доходах. Для иллюстрации этого предположим, что исходя из перспектив доходов компании «Генентех» - относительно молодой и добившейся чрезвычайных успехов в сфере генной инженерии - сегодняшняя ценность акций этой компании составила 1000 долл. Предположим также, что один из ученых «Генентех» разработал творящее чудеса лекарство от рака. Компания уверена, что получит государственный патент на свое открытие, вследствие чего ее доходы колоссально возрастут. Однако из-за бюрократических проволочек процесс подтверждения открытия никогда не занимает менее 3 лет. Вы узнали об этой новой разработке «Генентех» и решили купить акции этой компании. Будет ли этот шаг разумным?

С почти полной уверенностью можно дать отрицательный ответ, но вовсе не потому, что компанию не ожидает то светлое будущее, которое ей пророчат. В соответствии с гипотезой эффективности рынков ценность нового открытия почти мгновенно отразится на рыночной цене акций. К тому времени, как вы услышали об этом открытии, скачок цены уже произошел.

Критики гипотезы эффективности рынков считают, что она применима только к безынерционному идеальному миру. В реальном мире, утверждают они, всегда имеет место значительный временной сдвиг между распространением информации и ее отражением на цене акций, который может быть длительным и плавным. Следовательно, если открытие «Генентех» стало известно несколько недель назад, то потребуется достаточно много времени для вызванного этим открытием роста цен.

С почти полной уверенностью можно утверждать, что такой взгляд ошибочен, поскольку новая информация часто поступает не в столь явной форме, как в нашем примере. На практике чаще всего положение вещей будет иным: сначала рынку станет известно лишь о том, что исследователь из «Генентех» открыл перспективное направление в лечении рака. Такая ограниченная информация вызовет значительно меньший скачок цены акций. Вслед за этим может последовать дальнейшее увеличение их цены, если будет подтверждена перспективность открытия. Однако если открытие окажется сомнительным, то может произойти и спад цен. В каждом случае, тем не менее, в цене акций будет полностью отражена ценность информации, которой рынок располагает в данный момент. Но поскольку информация о новых возможностях получения прибылей обычно проявляется постепенно, многие наблюдатели ошибочно утверждают, что рынок реагирует на появление новой информации также постепенно.

В отличие от нашего гипотетического примера в реальном мире обычно бывает трудно четко выделить ту дополнительную информацию, которая поступила в определенном промежутке времени. Более того, почти всегда существует возможность для различного толкования любой информации. В силу этих причин чрезвычайно трудно экспериментально подтвердить гипотезу эффективности рынков. Тем не менее большинство экономистов считают ее правильной. Если такую гипотезу невозможно прямо подтвердить, то на чем основана уверенность экономистов в ее справедливости?

Дело в том, что альтернативная гипотеза - согласно которой рынок не может отражать всю имеющуюся информацию - приводит к выводам, с которыми трудно согласиться. Для иллюстрации снова вернемся к нашему примеру с лекарством от рака. Предположим, что рынок не будет немедленно реагировать подъемом цены акций на обещания будущих прибылей, связанных с данным открытием. Тогда мы можем дать команду нашим брокерам купить столько акций «Генентех», сколько мы можем себе позволить. Затем нам остается спокойно ждать, пока рынок поднимет цену наших акций до их полной рыночной стоимости, и пожинать плоды этого процесса.

Единственное, в чем глубоко уверены все экономисты, - это то, что для получения прибыли необходимы талант, тяжелый труд и удача. Но если мы отвергнем гипотезу эффективности рынков, то, значит, согласимся с тем, что ни талант, ни труд, ни даже удача не имеют никакого значения, поскольку информация весьма достоверна - достаточно позвонить брокеру и ждать, когда повалят деньги. Есть множество людей, которые были бы рады зарабатывать себе на жизнь столь легким способом. Но это невозможно, и в этом большинство экономистов видят подтверждение справедливости гипотезы эффективности рынков.

Многие полагают, что гораздо выгоднее покупать акции высокоприбыльных компаний, чем компаний со средним уровнем прибыльности. Однако наличие гипотезы эффективности рынков позволяет утверждать, что такое представление ложно. Чтобы убедиться в этом, предположим, что две фирмы являются равными по всем показателям, кроме того, что одна занимает монопольное положение и получает в 2 раза больше прибылей, чем другая. Если цены акций обеих фирм одинаковы, то покупатели, естественно, захотят приобрести акции монополиста. Но именно по этой причине цены акций этих двух фирм и не могут быть одинаковыми. Сверхприбыль фирмы-монополиста приведет к тому, что цена ее акций станет в 2 раза большей, чем цена акций другой фирмы. Но норма дохода владельцев этих акций будет равной для обеих фирм. Фирма-монополист действительно будет получать прибыль, в 2 раза большую прибыли другой фирмы, но и ее акции будут стоить в 2 раза дороже.

Приведенный пример помогает нам объяснить ту очевидную аномалию когда доходы от акций лучших, ведущих компаний не только не были самыми высокими на рынке, но и оказались даже несколько ниже среднего уровня. Однако, как мы убедились, это совсем не значит, что ведущие компании являются не более прибыльными, чем другие (хотя и это тоже может иметь место). Если они получают большие прибыли за счет лучшей организации системы управления и инвесторы информированы об этом, то акции этих компаний будут стоить дороже. Нет никаких оснований ожидать, что их цена будет возрастать быстрее, чем цены акций других фирм.

Я всегда удивлялся, почему так часто ко мне обращаются с просьбой дать совет или высказать свое мнение как эксперта по рынку акций. Как только люди узнают, что я экономист, они сразу меня спрашивают, какие акции им следует купить. Однако если бы я это знал, то мне не нужно было бы работать, чтобы хорошо жить.

Помощники брокеров фондовых бирж, не знающие, что я экономист, часто интересуются, не хочу ли я получить от них совета по вопросам инвестиций. Я снова вынужден отказываться, и вовсе не потому, что я и сам знаю, какие акции окажутся более перспективными.

Именно приверженность гипотезе эффективности рынков способствовала тому, что большинство экономистов перестали восприниматься как советники по инвестициям. Единственным важным исключением является случай, когда они располагают информацией, недоступной другим инвесторам. Предположим, что ваш брат и есть тот самый исследователь «Генентех», который открыл чудодейственное средство от рака. Вы знаете, что он работает над этой проблемой, и поскольку вы живете в одном доме, вам стало известно, что он только что сделал открытие. Поскольку вы узнали об этом раньше других, вы можете заработать много денег, купив акции «Генентех». Но, заметьте, этот пример вовсе не противоречит правилу, согласно которому для получения большого выигрыша необходимы талант, тяжелый труд и удача. В этом случае вам просто повезло, что вы узнали об открытии раньше других.

Но обычно информация о новых возможностях получения прибылей поступает на рынок лишь через несколько дней, недель или даже месяцев. Очень трудно определить, имеет ли она хоть какую-то остаточную экономическую ценность. Но даже самый опытный инвестор часто ведет себя так, словно эти устаревшие новости стоят того, чтобы их принять в расчет.

Из сказанного можно сделать вывод, что консультанты по инвестициям не приносят пользы. Советы по инвестициям играют совершенно не ту роль, на которую рассчитывают многие инвесторы. Из гипотезы эффективности рынков следует, что консультанты по инвестициям не способны определить акции, которые дадут лучшие результаты на рынке в целом. Но они могут помочь вам выбрать акции, которые в наибольшей степени отвечают целям ваших инвестиций, т. е. помочь вам найти то сочетание риска и ожидаемого дохода, которое отвечает вашим намерениям. Если вы хотите обеспечить себе сбережения на старость, то вам есть смысл купить пакет более рискованных акций, дающих доход выше среднего. Эти акции в отдельные периоды могут приносить результаты хуже, чем другие акции, но если вы заинтересованы в получении максимального дохода в довольно продолжительном периоде, то они могут обеспечить вам оптимальное сочетание риска и дохода.

Если же ваш возраст уже приблизился к к пенсионному, то компетентный консультант поможет вам выбрать надежные акции с несколько более низким уровнем ожидаемого дохода. В данной ситуации вы больше заинтересованы не в том, чтобы получить более высокий доход в длительном интервале, а в том, чтобы защитить свои сбережения от возможного значительного падения их ценности.

Когда брокеры фондовой биржи начинают предлагать вам свои услуги по оказанию помощи в покорении рынка, вежливо отклоните их предложения и найдите консультанта, обладающего более реальным представлением о своих возможностях.

Рассмотренные выше различные функции, реализуемые финансовым рынком, имеют одну важную общую деталь – все они связаны со сбором, обработкой и распространением больших объемов информации. Финансовый рынок можно представить как информационную систему (рис. 4.3.1), на вход которой поступают данные финансовой отчетности предприятий, газетные публикации, информация рейтинговых агентств и множество других сведений макро- и микроэкономического характера, политические новости, сообщения о природных катаклизмах и т.п. В результате обработки этого информационного “сырья” внутри системы, оно преобразуется в “готовую продукцию” – цены на финансовые инструменты, обращающиеся на рынке. Данные о рыночных ценах поступают на выход информационной системы. Эффективность такой системы характеризуется ее способностью к адекватному восприятию максимально возможных объемов входной информации и быстрой ее переработке, то есть трансформации всей этой информации в новые значения рыночных цен. Изменение курсов ценных бумаг – практически единственная возможная форма реакции рынка, на поступающую к нему информацию. В крайнем случае, подавляющее большинство имеющих к нему отношение субъектов ждут от него именно такой реакции. В отличие от живого человека рынок не имеет права застрелиться или выброситься из окна небоскреба в ответ на сообщение о банкротстве крупного банка. Он должен бесстрастно принять поступившую информацию к сведению и как можно скорее довести до публики новые котировки акций как разорившегося банка, так и всех связанных с ним компаний. Возможно, именно из-за этой узости спектра его эмоций, некоторые ученые считают финансовый рынок отнюдь не совершенным и очень неэффективным.

Очевидно, что если рыночная цена абсорбирует в себя всю имеющуюся информацию, имеющую прямое или косвенное отношение к конкретному предприятию (его прошлому, настоящему и будущему), то она будет равна справедливой (внутренней) стоимости акции этого предприятия. Иными словами, обладание всей доступной информацией дает возможность грамотному инвестору или аналитику точно спрогнозировать будущие доходы предприятия и применить адекватную процентную ставку для их дисконтирования. Рассчитанная таким образом внутренняя стоимость одной акции будет в точности соответствовать ее рыночной цене. Рынок, на котором цена любого финансового актива всегда равна его внутренней стоимости называется абсолютно эффективным.

Гипотеза абсолютной эффективности рынка предполагает, что любая новая информация не просто поступает на рынок, а делает это очень быстро – практически мгновенно она находит отражение в уровне цен. Поэтому равенство рыночной цены акции ее внутренней стоимости соблюдается в любой момент времени. В таких условиях становится невозможным “перехитрить” рынок, то есть купить бумагу дешевле или продать дороже ее действительной (справедливой, внутренней) стоимости. На этом свойстве абсолютно эффективного рынка базируется его другое определение: рынок считается абсолютно эффективным по отношению к определенной информации, если, используя эту информацию, нельзя принять решение о покупке или продаже ценных бумаг, позволяющее получить сверхприбыль.

Гипотеза о существовании абсолютно эффективных рынков безупречна с теоретической точки зрения, но далеко не всегда применима на практике: десятки тысяч людей во всем мире только и заняты тем, что пытаются “переиграть” рынок, то есть купить дешевле, а продать дороже. При этом кое-кому из них это неплохо удается. Примирению теории с практикой способствует выделение нескольких степеней эффективности рынка – сильной, средней и слабой. Для лучшего понимания смысла этих дефиниций, следует вновь вернуться к схеме, изображенной на рис. 1.

Рисунок 1. Информационная система финансового рынка

Вся доступная информация, отраженная на этой схеме, может быть условно разделена на три группы. Первую группу составляет информация о прошлой динамике курсов, то есть, исторические данные об изменении цен на различные бумаги. В совокупности с другими формами публичной информации (данными финансовой отчетности, газетными публикациями и т.п.) она включается в состав второй группы – общедоступной информации. Кроме общедоступных существуют сведения, распространяющиеся в частном порядке, как правило это информация инсайдеров о состоянии дел в конкретной компании, ее ближайших планах и намерениях. Такие сведения формируют третий раздел классификации данных – частную информацию.

Считается, что рынок имеет слабую степень эффективности, если цены обращающихся на нем инструментов отражают только информацию, содержащуюся в динамике прошлых котировок. На таком рынке невозможно получить сверхприбыль, используя только данные об изменении курсов ценных бумаг в предыдущих периодах. Можно заключить, что практически любой организованный фондовый рынок (фондовая биржа), на котором налажена система информирования об изменении цен, обладает слабой степенью эффективности. Этот вывод подтверждается результатами научных исследований: сколь угодно глубокий статистический анализ исторических данных об изменении цен не позволяет достаточно точно спрогнозировать их будущее поведение.

Если в текущих рыночных ценах находит отражение вся общедоступная (публичная) информация, рынок обладает средней степенью эффективности. В этом случае становится невозможным получить сверхприбыль от обладания и такой информацией. Принято считать, что среднеэффективными являются наиболее известные в мире организованные фондовые рынки: NYSE, Лондонская фондовая биржа и т.п. Исследования показывают, что на таких рынках любая новая общедоступная информация находит отражение в цене в день своего обнародования (опубликования), то есть она сразу становится известной всем участникам рынка, поэтому возможность монопольного владения и выгодного использования такой информации отдельными игроками практически исключена.

Сильная степень эффективности, означает, что текущие рыночные цены отражают не только общедоступную, но и частную информацию, поэтому невозможно “сделать деньги”, располагая даже сверхсекретными сведениями, например, о запланированной реорганизации какой-либо компании. Данный вариант приписывает рынку некую мистическую возможность читать даже мысли своих участников и определять их намерения по выражению глаз. Однако результаты проведенных исследований должны успокоить специалистов по добыванию частных секретов: в мире пока еще не существует рынков с сильной степенью эффективности. Поэтому частная информация по-прежнему в цене. Обладая ею, можно “сделать” не просто деньги, а очень большие деньги. Это понимают многие, в том числе и органы контроля за биржевой деятельностью. Поэтому существует жесткий контроль за поведением инсайдеров (прежде всего высших менеджеров, владеющих пакетами акций своих компаний) и регламентация их поведения на рынке. Для того, чтобы продать сколько-нибудь значительный объем своих ценных бумаг, они должны предварительно проинформировать об этом рыночное сообщество. Даже если этого не будет сделано, сведения об осуществленной сделке очень быстро перейдут в разряд общедоступной информации (данные о совершенных сделках) и найдут отражение в текущей цене конкретных финансовых инструментов. Таким образом, само по себе владение частной информацией еще не означает автоматической конвертации ее в наличные дензнаки. Необходимо проявить максимум смекалки и осторожности, чтобы получить выгоду из имеющихся сведений. Сделать это, не вступая в конфликт с законодательством (в том числе и уголовным), достаточно сложно. Тем не менее, вряд ли найдется большое число рыночных игроков, которых бы пугали такого рода трудности. Поэтому в ближайшее время не предвидится возникновение в какой-либо точки земного шара финансового рынка с сильной степенью эффективности.

Подтверждением тому, что реальным финансовым рынкам пока еще далеко до достижения абсолютной эффективности, служит наличие ряда интересных закономерностей, устойчиво проявляющихся из года в год. Одной из таких закономерностей является “эффект января” – наблюдающееся в течение не менее 70 лет превышение средней доходности акций в январе над их доходностью в другие месяцы года. На NYSE средний размер этого превышения составляет около 3 процентных пунктов. На этой же бирже обнаружен “эффект дня недели”: доходность акций по понедельникам обычно имеет отрицательную величину. Подтверждением этому служат данные наблюдений за период свыше 25 лет. На Токийской фондовой бирже свыше 35 лет наблюдается “эффект малых фирм”, проявляющийся в том, что доходность акций мелких компаний выше доходности бумаг крупных корпораций на величину порядка 5 процентных пунктов.

Не стоит удивляться наличию таких парадоксов, более удивительным было бы их отсутствие. Финансовые рынки – это порождение человека, по определению создание не может быть совершеннее своего создателя. Не ставя под сомнение профессионализм и здравомыслие участников рынка, не стоит забывать, что все они – живые люди, которым свойственно не только совершать индивидуальные ошибки, но и подпадать под такие “коллективные недуги”, как массовый психоз, паника и т.п. Феноменальность рынка в том и состоит, что вопреки всем возможным случайным колебаниям и отклонениям в действиях отдельных игроков, он упрямо движется в направлении своей эффективности. Неудача одного инвестора означает выигрыш другого, одновременно она служит уроком для остальных, заставляя всех работать еще напряженнее и анализировать информацию еще тщательнее.

В попытке “перехитрить” рынок игрок может очень много потерять, предоставив кому-то возможность хорошо заработать. Но ни тот ни другой при этом не имеют оснований заявлять, что рынок неэффективен. Неэффективной могла оказаться инвестиционная стратегия одного из торговцев, он мог просто не успеть принять или реализовать важное решение. За него это сделал другой, который и воспользовался плодами своего успеха. В подавляющем большинстве случаев на рынке побеждает сильнейший, и именно он становится образцом для подражания. В этом залог жизнеспособности рынка и, может быть, глубинная причина его эффективности. Рынок, на котором побеждает самый слабый участник, прилагающий минимальные усилия для достижения цели, был бы примером абсолютной неэффективности. Но такой рынок изначально был бы обречен, то есть его нельзя было даже называть рынком. Можно сделать вывод: любой действующий рынок является эффективным. Неэффективный рынок, это не рынок, это – отсутствие рынка.

Поэтому утверждение о том, что даже на слабоэффективном рынке цены вбирают в себя всю информацию о динамике прошлых курсов не останавливает аналитиков, занимающихся изучением статистики рыночных цен. Данное направление финансового анализа называется техническим анализом и имеет достаточно широкое распространение у профессионалов фондового рынка. Трудно представить себе биржевого трейдера, не владеющего статистическими методами анализа данных. Используя их, он пытается предсказать, будет ли продолжаться тенденция роста или снижения цен финансовых активов, являются ли текущие изменения обычной коррекцией рынка или произошел поворот от “бычьей” к “медвежьей” фазе и т.п. Парадокс заключается в том, что именно наличие достаточно большого числа технических аналитиков делает жизнеспособной саму гипотезу о слабой эффективности рынка. Если бы в какой-то момент все они дружно поверили в эту гипотезу и забросили свое бесперспективное с точки зрения теории занятие, гипотеза перестала бы существовать. Рынок потерял бы способность адекватно воспринимать информацию о динамике прошлых курсов.

Аналогичным образом обстоит дело с гипотезой о средней степени эффективности рынков. По сути она отрицает целесообразность прогнозирования будущих доходов предприятий, акции которых котируются на рынке. Тем не менее, оценка финансовых активов на основе такого подхода имеет еще более широкое распространение, чем технический анализ. Изучение всей общедоступной информации с целью определения будущих потоков доходов, выбор наиболее приемлемого уровня процентной ставки и дисконтирование денежных потоков называется фундаментальным анализом. Выполняя его, участники рынка пытаются отыскать недооцененные или переоцененные рынком бумаги. В первом случае они будут покупать соответствующие активы, а во втором – воздержатся от их покупки или, в случае наличия таких бумаг в своем портфеле, продадут их. Поступая таким образом они не только не опровергают гипотезу о средней степени эффективности рынка, а, наоборот, спасают ее от полного забвения.

Наличие самых изощренных гипотез не отменяет простой истины, что игра на финансовом рынке не очень сильно отличается от других азартных игр, например, рулетки или тотализатора. Данный подход также имеет свое теоретическое обоснование: принцип “ходьбы наугад” или “случайных блужданий” (random walk). В соответствии с данным принципом изменение цен вообще происходит случайно и его невозможно спрогнозировать при помощи как технического, так и фундаментального анализа. Теория “ходьбы наугад” имеет не только многочисленных приверженцев, но и фактические доказательства своей обоснованности. Одним из последних подтверждений этой теории стал эксперимент, проведенный берлинским Институтом Макса Планка. В результате опроса 480 прохожих на улицах Мюнхена и Чикаго были составлены 8 инвестиционных портфелей. Через полгода оказалось, что доходность наиболее прибыльного из этих портфелей составила 47% за 6 месяцев. Доходность 6 из 8 портфелей оказалась выше, чем доходность бумаг, входящих в такие известные фондовые индексы как DAX и Dow Jones Industrial Average. Более того, по своей прибыльности эта шестерка портфелей оставила позади выбранные для сравнения инвестиционные портфели всемирно известных фондов Fidelity Blue Chip Growth Fund и German Hypobank Investment Capital Fund. В какой то степени данный результат подтверждает высказывание ученого из Принстонского университета Бертона Мэлкиела, сделанное им еще в 1973 году: “Если завязать обезьяне глаза и заставить бросать дротики в прикрепленную к стене страницу финансовой газеты с листингом акций, она может создать инвестиционный портфель, который будет приносить не худшую прибыль, чем те, которые составлены ведущими экспертами”.

Остается только порадоваться тому, что все эти научные изыски оказывают очень слабое влияние (если оказывают его вообще) на профессиональных участников реального финансового рынка. Зарабатывая себе на жизнь, они, как бы между делом, не только способствуют общему развитию мировой экономики, но и обеспечивают работой огромную армию ученых-финансистов, денно и нощно доказывающих теоретическую бессмысленность биржевой игры. Для этих людей слово Игра пишется с большой буквы. Многое изменилось в мире с тех пор, когда адрес их “игровой площадки” звучал несколько высокопарно и в то же время комично: “Нью-Йорк, Уолл-стрит, 68, под деревом”. Неизменными остались лишь сами участники этой Игры, согласные на любое ужесточение ее правил ради участия в ней, не обращающие внимания на всевозможные осуждения и поучения, звучащие с разных сторон, всегда твердо знающие, чего они хотят. Вряд ли существует на свете гипотеза, способная испугать людей, о которых пишут в газетах: “Если бы Комиссия по ценным бумагам приняла решение, требующее проводить подписку [на новые выпуски ценных бумаг] в Уотертауне, штат Нью-Йорк, забравшись в снег и раздевшись догола, эти парни были бы в первых рядах”.